Мое сердце пристрастилось к тебе
Утро тысяча девятьсот шестьдесят первое От автора: Для создания настроения можно послушать и посмотреть выступление актера Ли Минхо с песней "Последняя любовь". Перевод, к сожалению, только на английский. Телефонный звонок вырвал меня из сна. Я не сразу вернулся в реальность, какое-то время находился между сном и явью и не мог сообразить, откуда идет звук. В мозгу еще остаточными всполохами бродили смутные образы. Я не помнил, что мне снилось, но, как всегда, неясные картинки оставляли ощущение волнения.
Я взглянул на экран телефона.
Последнее время мне звонили все реже и реже. Предложений от режиссеров и рекламодателей поступало все меньше и сейчас не было почти совсем. Друзья сначала пытались меня образумить, уговаривая прекратить отношения с Ён Со или, по крайней мере, сделать вид и продолжать встречаться тайно. Так как я упорствовал, они решили махнуть на меня рукой и тоже перестали звонить. Так что теперь по утрам меня практически никто не беспокоил, и я мог спать столько, сколько влезет. Когда-то я мечтал о таком. Сейчас это почему-то не особо радовало.
– Да, нуна, – ответил я в трубку.
– Слышу, разбудила, – вместо приветствия сказала она.
Я возражать не стал.
– Не можешь говорить? Ты не один? – понизив голос, спросила сестра.
– Один, – ответил я, испытывая мгновенный укол в сердце.
Сейчас я сожалел о том, что мы с Ён Со ненадолго стали слишком близки. Когда мы только объявили о наших отношениях, я не позволял себе ничего лишнего. Мог обнять ее по-дружески или взять за руку, в крайнем случае поцеловать в щеку. Ён Со не настаивала на чем-то большем, возможно, сама была не готова или думала, что я забочусь о ней, поэтому не форсирую события. Меня это устраивало. Хоть я и считал, что прежние отношения разорваны по инициативе моей курортной знакомой, а потому, будучи свободным, имел право на новые, по непонятной причине с другими девушками сблизиться не получалось. Все время казалось, что я этим обижу ту далекую европейку. Изменю ей. Это было нелепо, ведь она ясно дала мне понять, что ей на меня наплевать. Сама-то она наверняка не страдает и уже нашла себе кого-нибудь. Она всегда относилась к этому чересчур легко. Даже ее шутки, когда она могла заявить, что заведет себе любовника, или со смехом предполагала, что я сплю с кем-то еще, всегда меня задевали. Все-таки западные девушки более свободны в такого рода отношениях. Иногда я волновался о том, что, возможно, недостаточно хорош, так как ей наверняка было с чем сравнить. Западные мужчины, скорее всего, гораздо лучше в физической любви. Правда, думал об этом я только тогда, когда моя случайная курортная знакомая была далеко. Едва она оказывалась рядом, все неприятные мысли исчезали, и я думал, что она так же счастлива, как и я. Видимо, я ошибался.
– Эй! Мино-я! – позвала нуна, вырывая меня из затягивающего омута воспоминаний. – Ты что там, заснул?
– Нет, – отозвался я, пытаясь придать голосу большую жизнерадостность, чем чувствовал. – Просто еще не до конца проснулся.
– Я не буду тебя уговаривать прекратить делать то, что ты делаешь. Думаю, тебя все вокруг и так завалили подобными советами. Если ты ни на кого не реагируешь и продолжаешь в том же духе, значит, преследуешь какую-то цель, и наши советы тебе что мертвому припарка. Но пожалуйста, объясни! Чего ты хочешь добиться? Ты же знаешь, я на твоей стороне. Я хочу понимать. Может быть, я чем-то смогу помочь. Ведь тебе всегда так важно было твое актерство. Ты был готов пойти на что угодно, только бы продолжать сниматься. Но сейчас то, что ты делаешь…
– Нуна…
– Нет, пойми меня правильно! Я тебя не осуждаю. Уверена, ты знаешь, чего хочешь. Но я переживаю. Пожалуйста, успокой меня.
Что я мог ей сказать? Что мои действия – всего лишь бессмысленный бунт… против чего или кого? Против матери? Против системы шоу-бизнеса? Против отсутствия свободы, которое я начал ощущать только сейчас? Против мира – моего мира, который не захотела принимать… та девушка? Сказать мне было нечего, и я промолчал.
– Вот как? – задумчиво протянула сестра. – Раз ты ничего не говоришь, значит, утешить меня нечем. Значит, понимаешь, что сам себя загоняешь в беспросветный тупик. Но ты продолжаешь это делать. То есть … хочешь именно этого? Решил разрушить свою жизнь таким замысловатым способом?
– Нет, – ответил я. – Если честно, я и сам не знаю, чего хочу. Просто…
Я замолчал, но сестра подхватила и продолжила:
– Просто все потеряло смысл?
– Да, наверное, – согласился я.
После паузы она спросила:
– Это из-за нее, да?
Нуна не уточнила, кто именно эта «она», но и так было понятно, кого сестра имеет ввиду.
– Нет.
– Вы поссорились? – продолжила она, как будто не слыша моих слов. – Она тебя бросила?
– Перестань!
– Значит, точно. Но почему? Что ее не устроило в тебе?
– Не бросала она меня! – возмутился я. – Если уж на то пошло, я первым положил трубку.
– А тебя что в ней не устроило?
Я вздохнул:
– Мы разные, с разными планами на жизнь, из разных миров. Мы просто друг другу не подходим. Только и всего.
– Мы с Томом тоже из разных миров. И ничего, прекрасно себе живем.
– Ладно, – огрызнулся я. – Ты права. Она меня бросила. Я ей предлагал поехать со мной в Сеул, она не захотела. А потом и вовсе сказала, что нам нужно прекратить общаться.
– А ты сразу согласился? Не пробовал поговорить с ней, разубедить?
– Раньше – да, пробовал. Много раз. В тот раз – нет. Я решил, что глупо навязываться, если я женщине больше не нужен.
– Идиот ты, братец.
– Спасибо за комплимент, – невесело хмыкнул я. – Ты всегда умела меня поддержать.
– Позвони ей и поговори, слышишь? Она тебе нужна. Ты же совсем с катушек съехал.
– Перестань, – поморщился я. – Да, она мне нравилась, и да, меня задел ее отказ. Но не думаешь же ты, что я буду так загоняться из-за женщины? Все, что я делаю сейчас, не из-за нее. У меня есть другие причины.
– Какие?
– Не важно.
Я думал, что сестра начнет спорить, но она вдруг неожиданно решила свернуть разговор:
– Хорошо. Я думаю, ты знаешь, что делаешь. Ты всегда был дальновидным парнем. Но ей обязательно позвони, понял? Пока.
И повесила трубку.
«Позвони». Легко сказать.
Я понял, что уже не засну, поэтому встал и поплелся в ванную.
Тогда, около месяца назад, накануне премьеры моего фильма и я, и Ён Со были слишком напряжены, и я предложил выпить, чтобы слегка расслабиться. Хотелось отдохнуть от внимания публики, поэтому мы решили посидеть не в баре, а у меня дома, так как я жил один, в отличие от Ён Со, проживающей с родителями. Мне кажется, мы чересчур увлеклись, не рассчитав дозу спиртного. Ён Со начала плакать, я принялся ее утешать. Ситуация внезапно вызвала старательно похороненные воспоминания, и в какой-то момент на волне острой тоски по девушке, которая не захотела стать моей навсегда, я нечаянно перешел черту.
И надо же было именно на следующее утро матери застать нас вместе. У нее создалось впечатление, что мы давно очень близки. Говорить на эту тему и разубеждать ее мне казалось неловким, но тем самым я словно перевел наши отношения с Ён Со в новую плоскость, и от этого стало почему-то стыдно – в первую очередь перед той девушкой, которая про меня и думать забыла. Это безумно злило, но я ничего не мог с собой поделать.
Решив про себя, что это не должно повториться, я слегка успокоился. Но буквально в следующий вечер, когда Ён Со забросали яйцами, я нарушил данное себе обещание. Тогда, защищая в первую очередь меня, телохранители завели нас в здание Центра фестивального кино. Мой стилист тут же принесла новый костюм, в который я и переоделся, чтобы позднее выйти на сцену и поприветствовать зрителей. Для Ён Со тоже нашлась одежда, ведь моя команда всегда была готова к такому повороту, но девушку так трясло, что я предложил ей не выходить в зал. Хватит и того, что мы показались на красной дорожке и попозировали фотографам. Когда я выполнил свои обязанности, мы покинули Центр через служебный вход. Я попросил водителя отвезти Ён Со домой, но она так расплакалась, цепляясь за меня, так умоляла, чтобы я не оставлял ее одну, что я не смог ей отказать. Я привез ее к себе домой, мысленно убеждая себя, что ничего лишнего не произойдет. Но Ён Со, то ли из желания почувствовать себя защищенной, то ли по какой-то еще причине, сама проявила инициативу. И я посчитал, что, если откажусь, очень сильно ее обижу.
Потом уже, пялясь в потолок и слушая сонное дыхание девушки, я подумал, что сам окончательно обрубил последние нити, связывавшие меня с той, другой. Как я теперь смогу оправдаться? Даже не перед ней – перед самим собой? Если один раз можно было еще как-то объяснить: случайностью или влиянием алкоголя, – то второй раз уже оправданию не поддавался. Именно тогда я осознал, что, видимо, где-то в глубине души все еще теплилась надежда быть снова с ней вместе. И эту надежду я убил собственными руками.
Я стоял под струями воды, вновь мысленно переживая те минуты.
Тем утром месяц назад, проснувшись, я быстро удрал из спальни, якобы чтобы не смущать Ён Со, но на самом деле это время нужно было мне. Раньше я воспринимал все то, что делал, как какую-то пусть и далеко зашедшую, но игру. В тот момент, наконец, до меня дошло, что все серьезно. Та девушка для меня навсегда потеряна, а за Ён Со я по-настоящему должен нести ответственность. По глупости ли, по случайности, но я сам перевел наши отношения на новый уровень. Теперь я даже не мог предложить ей оставить меня, если ее напрягало то, что творится вокруг. Не имел права.
Тогда, наконец придя в себя и смирившись со своей новой участью, я вышел из ванной, натянув улыбку, но выражение лица Ён Со, ожидающей меня в гостиной и пристально глядящей на меня, встревожило. Я начал лихорадочно соображать, что могло случиться. Кто-то позвонил с оскорблениями? Она что-то прочитала в интернете?
– Ёнсо-я, что…
– Кто она? – спросила девушка, протягивая мне листок.
Мне даже не нужно было смотреть на то, что там написано, я и так узнал эту бумажку. «Да что ж они все время копаются в моих вещах!» – мелькнуло легкое раздражение.
– Где ты это взяла? – спокойно спросил я.
– Хотела уйти, не дожидаясь, пока ты выйдешь из ванной, но неудобно было оставить тебя вот так. Решила написать пару слов, открыла ящик, чтобы найти какой-нибудь листок. В блокноте увидела… это.
«Надо переложить записку в другое место», – подумал я.
Я привык жить один и не рассчитывал, что кто-то будет совать свой нос, куда не положено. Сначала одна девушка, теперь другая… Женщины, появившись на твоей территории, поневоле начинают менять порядки под себя.
– Там же написано – случайная знакомая, – ответил я, стараясь быть вежливым.
– Да, так подписано. Но то, как она к тебе обращается, не похоже на общение случайных знакомых.
– Ты же видишь, текст на английском языке, писала западная девушка. Западные люди все общаются чересчур неформально, потому что у них так принято. Она ничего особенного не имела ввиду, – примирительно проговорил я, медленно подходя к Ён Со и осторожно протягивая руку, чтобы взять записку.
Только бы не разорвала!
– Она желает тебе счастья. Похоже, будто переживает за тебя. Говорит о каких-то выросших из-за тебя крыльях. И что тут про твою женитьбу? На ком и когда ты собирался жениться? Или она… обо мне?
О, господи!
Я все-таки вытянул из рук Ён Со записку и незаметно перевел дух.
– Нет. Все это было очень много лет назад, задолго до тебя. И это действительно ничего не значит. Просто красивые поэтические строки. А про свадьбу эта девушка написала, потому что так думала. Я же говорю, она ничего обо мне не знала. Совершенно случайное знакомство.
Я отвернулся, чтобы унести записку из комнаты и спрятать понадежнее, но вопрос Ён Со заставил меня вздрогнуть:
– Ты ее любишь?
– Нет, – покачал я головой.
– Ты ее любишь, – утвердительно произнесла Ён Со.
– Не выдумывай.
Но она меня не слушала, продолжая говорить:
– Ты не стал бы хранить много лет записку от случайной знакомой, слова которой ничего не значат. И твой взгляд… Ты никогда не смотрел на меня так, как сейчас смотрел на этот клочок бумажки. Та, кто писала, очень тебе дорога.
Я вздохнул и повернулся к девушке:
– Даже если так, тебе не о чем переживать. Ее больше нет в моей жизни. И никогда не будет.
– Она умерла? – ахнула девушка, а у меня чуть не подкосились ноги.
– Не говори так!
– Прости. Но у тебя в глазах была такая боль, что я…
– Тебе показалось. – Я поморщился. – Нет никакой боли. Я уже давно не думал о той девушке, а про записку просто забыл. Сейчас невольно вспомнилось, но… Это действительно ничего не значит.
– Когда я начинала с тобой встречаться, я думала, что ты от природы холодный. Вежливый, воспитанный, заботливый, но бесстрастный. Думала, что ты просто не умеешь любить, и готова была принять тебя такого. Считала, что вся твоя страсть и нежность в ролях лишь благодаря актерскому таланту, а сам ты такого никогда не испытывал. Но теперь… – она замолчала.
– Что? – не выдержал я.
– Мне нужно подумать, – ответила она. – Я готова была мириться с тем, что ты не проявляешь чувств ко мне, потому что думала, что тебе это не свойственно. Но быть с тобой и знать, что ты любишь другую женщину…
– Я же сказал, что между ней и мною больше ничего нет!
– Я слышала. И я верю тебе, верю, что ты не будешь искать с нею встреч. Но знать, что когда ты со мной, постоянно думаешь о ней, даже в спальне… Я не уверена, что смогу жить с ее тенью между нами.
– И ты… решила меня оставить? – спросил я, не очень понимая, что испытываю в тот момент. Сожаление? Облегчение? Вину? Радость?
– Чтобы все те, кто нападал на нас с тобой и на мою семью, победили? – горько улыбнулась Ён Со. – Я этого не хочу. Мы столько вытерпели, выстояли против них, и теперь сдаться? Нет.
– Тогда что?
– Мне надо подумать, – повторила она.
С того времени прошел уже месяц. Мы продолжали встречаться, обстановка накалялась. Тем не менее Ён Со уже не казалось такой подавленной. Скорее, погруженной в свои мысли.
Не одеваясь, чтобы тело высохло само, я вышел из душа и сразу услышал, как надрывается телефон. Прекращает звонить и вновь начинает, как будто кто-то опять и опять жмет на кнопку вызова. Почему-то первой мыслью было: «Неужели что-то с ней?» Хотя, конечно, я последним узнал бы о том, что с той девушкой что-то произошло. А может быть, и не узнал вовсе.
На экране высветилось имя менеджера. Точно, что-то серьезное!
– Да?
– Мино-сси! Ён Со… Она…
Источник: http://www.only-r.com/forum/36-597-1
