«Хорошее время» братьев Бена и Джошуа Сэфди имело в Каннах умеренный успех в этом году и стало лишь обладателем премии за лучший саундтрек. Остается только удивляться близорукости жюри под руководством Педро Альмодовара, которое не смогло оценить по достоинству эту прорывную во всех смыслах работу. Многообещающий авторский дуэт верен себе и по-прежнему исследует социальное дно Нью-Йорка. В предыдущей «Бог знает что» Сэфди обращались не к самому простому варианту синопсиса, когда молодая наркоманка нашла любовь на улицах мегаполиса, в «Хорошем времени» они препарируют тоже любовь, но в ином ракурсе. Братская любовь в их трактовке вполне может рассматриваться как извращенная шутка для посвященных, и именно она уводит ленту в какую-то энергетически безумную запредельность, припечатывая зрителя к креслу, заставляя забывать о времени за пределами зала и жадно глотать огромными кусками калейдоскоп событий на экране. Гиперреализм в «Хорошем времени» плотно упакован в полтора часа экранного времени благодаря сценарию и динамичному монтажу. Нужно обладать большим талантом, чтобы обычный, ничем не примечательный триллер об ограблении, коих тысячи в категории B, превратить со всего размаха в криминальную драму, добавив в синопсис один секретный ингредиент - умственно отсталого брата главного героя Ника (Бен Сэфди).
Истоки успеха «Хорошего времени» кроются, пожалуй, в том, что эта лента прочно стоит на плечах таких гигантов из 70-х как «Собачий полдень» Сидни Люмета и «Таксист» Мартина Скорсезе. Лента просто размещает со всего размаха героев в 2017 году, в Америке Дональда Трампа. Практически линейный сценарий лишает нас возможности узнать, почему Конни Никас (Роберт Паттинсон, «Сумерки», «Помни меня») и его малахольный младший брат Ник встали на преступную тропу и решили ограбить банк. Братьям Сэфди и Рональду Бронштейну как авторам истории намного удобнее говорить об этом между делом и ссылаться на отсутствие родителей, бабушкино воспитание и семейные проблемы во взаимоотношениях. Причем Ник, в отличие от брата не настолько преуспевает как монстр социальной адаптации, он психологически беззащитен, плачет и теряется от одних только вопросов психоаналитика в прологе «Хорошего времени». Герой Паттинсона, в отличие от брата, на протяжении всего фильма выдает вихрь худших решений, бывшая звезда «Сумерек» проявляет себя в совершенно ином качестве, он заставляет себе сочувствовать, но при этом ведет себя отталкивающе-цинично. Токсичность, наверное, лучшее слово, которое может описать характер Конни, вступающего в обреченное противоборство с целым миром.
Сам реальный мир для братьев Сэфди в «Хорошем времени» представляется через сгусток энергии в каждом кадре, через кричаще-яркие даже для мегаполиса пурпурные и бирюзовые цвета, через страдающую морской болезнью камеру Шона Прайса Уильямса, которая способна благодаря крупным планам постоянно подпускать нас к героям практически вплотную. Отдельно следует отметить электронную музыку Дэниэла Лопатина, ритмически цементирующую повествование в большинстве сцен, заставляя вспоминать легендарные саундтреки к VHS-триллерам от Вангелиса и Tangerine Dream. Тревожные ритмы и навязчивый, местами нервный бит могут служить гораздо более убедительной иллюстрацией к тому, что происходит в голове у главного героя, чем сами кадры и диалоги. Даже на финальных титрах, когда звучит совместная работа Лопатина и Игги Попа в виде трека «The Pure and the Damned» музыка не отпускает зрителя и оставляет ему в самом финале: «Чистые всегда движимы любовью, проклятые тоже движимы любовью». Отдавая должное мастерству работы Сэфди, следует отметить их умение работать с актерами эпизодов, которые получают свободу для экспериментирования и способны оставить яркие впечатления даже в ограниченное экранное время. Роли Дженнифер Джейсон Ли, Баркхада Абди и Талии Уэбстер самоценны сами по себе как яркие портреты не самых лучших представителей человечества, которые способны остаться в памяти надолго. Примечателен единственный флэшбэк ленты, рассказывающий об истории условно-освобожденного Рэя (Бадди Дурес), который может рассматриваться как еще более впечатляющий фильм внутри фильма.
«Хорошее время» прекрасно выдерживает проверку между искривленным моральным балансом Конни и его совестью, который сложен сам по себе, но, кроме того, именно эти метания сквозь ночь и заставляют затаить дыхание от экранного материала сознательно подаваемого братьями Сэфди как низкопробный триллер. Это дико захватывает и позволяет говорить о них как о режиссерах особого направления в современном кино, которые способны уместить в своей ленте не просто ревущую на все голоса клаустрофобию повседневности, а придать ей отчаянную человечность там, где ее не может быть по определению. Благодаря игре Паттинсона мы видим одиссею полночного сумрачного человека, который как будто бежит по натянутому канату без шеста навстречу разрушительной братской любви, сочетая изобретательность с изворотливостью. Потому что только любовь оправдывает его жизнь и существование в кадрах этого фильма, а не желание примерить на себя все эти иррациональные и фантасмагорические измерения. Очевидная проблема «Хорошего времени» - это проблема безнадежности и предсказуемости финала, когда кажется, что сутки сделали свой 24-часовой круг, изменив жизнь братьев навсегда, но не создали, кроме стрингерских сводок на новостном канале, даже легкой ряби в окружающем мире. Лента, которая по-своему увлекательна, ставит разрушительную печать печали на то, что все, даже самые безумные и смелые авантюры заканчиваются, и мир опять погружается в безрадостную рутину повседневности.
Сергей Бутаков
|
