Ж: Давай поговорим об Эрике Пакере. Это такой интересный персонаж, наверное, настоящий подарок играть его.
Роб: Да. К тому же это предложение поступило так неожиданно, как раз в то время, когда я много думал о себе и своей карьере, думал о том, что, может, мне стоит отойти от всего этого на некоторое время. Я как раз снимался в последней части «Сумеречной Саги», оставалось три недели до окончания съемок. И тут неожиданно мне предложили эту роль, хотя я всегда хотел сыграть какую-то маленькую роль в фильме. Но тут мне вдруг подвернулась роль в фильме, где я в каждой сцене, причем мой персонаж еще и говорит без умолку. Сценарий написан на таком высоком уровне, чего я, наверное, не видел с начала своей карьеры.
Ж: Да, это полная противоположность тому, чего ты хотел. Тема фильма очень обширная – время, секс, деньги, смерть.
Роб: Никто не упоминал о времени. В этом же вся суть, фильм о времени.
Ж: Именно. Приятно знать, что я единственный человек, который говорит об этом.
Роб: Да, это так круто. Это невероятно. Это забавно, поэтому ты…снимаясь в этом фильме, я в основном думал: «Боже, надеюсь, люди поймут, о чем он». Потому что мне очень понравился сценарий, он показался мне забавным, не могу это объяснить. А когда люди смотрели его, никто не смеялся и я думал: «Почему же вы не смеетесь, это же забавно!». Но мне так приятно было видеть действительно восторженную реакцию некоторых зрителей, это так здорово, что люди по-прежнему хотят смотреть мои фильмы.
Ж: Как тебе работалось на съемочной площадке?
Роб: Для меня это был один из самых странных моментов, потому что Дэвид обращал внимание на размещение камер. Все было установлено так, что я ничего не видел снаружи. Камеры на кранах управлялись с помощью пультов, а многие кадры снимали так, что камеры находились в нескольких сантиметрах от моего лица. Тут были совсем другие отношения с камерой, и мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. И я не завидовал другим актерам, которые находились на съемках всего два-три дня. Тут была совсем другая работа, потому что, обычно ты пытаешься общаться с человеком по ту сторону камеры, а на съемках этого фильма ты буквально остаешься один на один с техникой. Ты будто теряешь человеческую связь. Мне показалось это действительно интересным, я чувствовал себя в безопасности, будто я находился под водой.
Ж: Ты чувствовал себя в безопасности с Дэвидом?
Роб: Да, конечно. Я помню, как смотрел его рейтинг на Rotten Tomatoes, потому что вначале я вообще не знал, как работать с ним. В общем, я смотрел на его рейтинг, и там было что-то около 98%, и я подумал: «Ну, нормально». Я тогда сказал себе: «Неважно, что это за фильм, он будет достойным». Потому что у него очень мощные отличительные черты. Он никогда не снимет фильм, который будет состоять из собранных вместе кадров, на которые сверху будет наложена музыка. У него всегда, в конечном счете, получается фильм, который людям либо нравится, либо они ненавидят его. Такое мое собственное умозаключение.
Ж: Наше время заканчивается. У тебя есть любимый фильм Дэвида Кроненберга? Может, сейчас «Космополис» стал таковым для тебя?
Роб: Да, мне очень нравится «Космополис». Мне кажется, это что-то новое даже для него, но мне нравится фильм «Связанные насмерть», он один из моих любимых. И еще «Сканнеры». Но это самое замечательное в Кроненберге…я видел несколько отзывов, в которых говорилось, что он старается быть надменным. Но Дэвид очень одаренный, некоторые его фильмы довольно интеллектуальные, но он вовсе не надменный режиссер. Мне кажется, в нем есть что-то особенное, и я очень рад, что люди понимают это.